"Так поступают братья" Дерекика Снейк (1 часть. 1-2 главы)

подчинение, служение, насилие, секс, эротика, БДСМ
Аватара пользователя
Rapira
Сообщения: 527
Зарегистрирован: 31 май 2010, 11:24
Пол: Женский
Ориентация: Гетeро
Д/C-ориентация: Доминант
С/М-ориентация: Садист
БД-ориентация: Топ
Город: Хабаровск
Благодарил (а): 1 раз
Поблагодарили: 73 раза

"Так поступают братья" Дерекика Снейк (1 часть. 1-2 главы)

Сообщение Rapira » 06 июн 2010, 06:10

Перевод: Калле

Аннотация: Чтобы спасти семью, он продал невинность. Чтобы спасти сестер, он продал тело. Чтобы спасти любовь, он продал душу. Почему? Потому что так поступают братья…

Глава Один: Еще шесть месяцев

Хммм… семь тысяч двести пятьдесят семь дырок на этом отрезке звукопоглощающей плитки у меня над головой. Я собирался начать считать дырки на другом отрезке, когда дверь в мою комнату приоткрылась. Я закрыл глаза. Только не снова. Я надеялся или, скорее – желал, чтобы на эту ночь было все. Куда там!
Клиент застыл в дверях.
- Он кажется усталым.
- Напротив, он в лучшей форме. Его обучение продлилось всего шесть месяцев из-за размеров долга его семьи. Сейчас две пятых заработанного им идет в уплату главной суммы. Однако Брант доказал, что очень искусен в этом деле. И всего через полгода попал сюда. – Я закрыл глаза, слушая, как Уилбер расхваливает мои таланты… или их отсутствие.
- Он так хорош?
- Только вы можете это сказать.
Меня предлагали как конфетку толстому карапузу на Хэллоуин.
Клиент был прав. Я очень устал. Сегодня он будет седьмым. Я застонал – и застонал именно так, как должен был. Руки мужчины заскользили по моему телу. По какой-то непонятной причине, когда Уилбер предлагает меня связанным, всем не терпится поскорее меня трахнуть. Всем, ха… всем мужчинам не терпится поскорее оказаться у меня в заднице. Мужчина закряхтел и вогнал свой не особо впечатляющий член глубоко в меня. Похоже, у него совсем не было опыта. Он просто входил в меня, преследуя свое удовольствие. Я отвернулся. Его язык и губы занялись моей грудью – он стал лизать мои соски. Трахаться он не умел, но рот у него был волшебный.
Я никогда не возражал против удовольствия. Тем более, его мне доставляли нечасто.
Кожаные ремни на плечах и груди стягивали мои руки низко за спиной. Я уже давно перестал их чувствовать. А за ними и предплечья. Когда после этого они начнут отходить, боль будет невыносимой. Это мой самый сильный страх – что Уилбер оставит меня связанным, как рождественского гуся, защемив нервы. Если я не буду в полном рабочем состоянии, то не смогу делать свою работу. Если я не смогу работать, они придут за моими сестрами. Даже после всех этих лет верной службы. Если не может работать одна шлюха… сможет другая.
Я обхватил клиента крепче, и его дыхание изменилось, руки до боли стиснули мои бедра. Он кончил, оставаясь глубоко внутри – он тяжело дышал и весь покрылся потом. Его лицо покраснело, и я на мгновение подумал, что у него сейчас будет сердечный приступ или еще что. Но я привычно сохранял на лице выражение блаженства. Если Уилберу на меня пожалуются, мне мало не покажется.
Не знаю, как долго он лежал на мне. Его обмякший член, наконец, выскользнул из меня, и я почувствовал, как липкая влага растекается подо мной. Пахло сексом.
- Ты красивый, Брант. Я обязательно как-нибудь приду, чтобы быть твоим первым клиентом. – Он высунул язык. – Тогда я вылижу все, что внес в депозит.
Банкирский юмор. Как весело.
- Буду ждать.
- Может, мне ослабить ремни? У тебя кожа посинела.
- Только Уилбер может ослабить ремни. Со мной все в порядке. Спасибо.
- Как давно ты с Броуденом?
- Я не могу обсуждать свое положение. Это против правил.
- Понятно. – Банкир слез с меня и исчез в маленькой ванной, чтобы принять душ. Вернулся он уже в костюме. Мужчина протянул руку и погладил мое лицо, потом наклонился и поцеловал меня.
Он умел целоваться. Умел пользоваться языком, но то, как он трахался… определенно оставляло желать лучшего.
Я просто лежал и уже думал еще раз пересчитать дырочки на звукопоглощающей плитке, когда дверь снова открылась. О Боже… это когда-нибудь кончится? Я посмотрел на дверь. Это был Хозяин. Уилбер Броуден. Он подошел к постели и посмотрел на меня сверху вниз. Мое сердце затрепетало. Глупая реакция. Именно из-за него каждую ночь мое тело избивают и насилуют, но кожа жаждала его прикосновений. Я не двигался, лежа с онемевшими руками и пальцами и наслаждался тем, как его взгляд открыто скользит по мне.
Глаза его не выдавали никаких эмоций:
- Ты лишь изображал удовольствие, Брант.
Это была констатация факта, не вопрос. Уилбер не задавал подобных вопросов. И ненавидел, когда ему лгали.
Я облизнул губы.
- Да, Уилбер.
- Слишком много?
-… и слишком грубо. Но этого и следовало ожидать, когда меня подсовывают им как… - Мой голос затих. Замечания тоже не приветствовались.
- Ты выглядишь таким невинным, почти беспомощным, когда они видят тебя связанным, Брант. В таком виде ты зарабатываешь больше. Тебе следовало бы поблагодарить меня. Твой долг будет выплачен быстрее. – Уилбер сел на кровать ко мне поближе, чтобы его хорошенько поблагодарили. За десять лет это стало почти привычным. И все же я ненавидел подобное унижение, особенно в его присутствии. И Уилбер знал, как я его ненавижу.
Он протянул руку к моему лицу. Так как я был связан, мне пришлось перекатиться к нему и изогнуться дугой. Я стал лизать его ладонь. Как пес. Я продолжал лизать, пока Уилбер не решил, что я полностью осознал свою ничтожность – понял, что я лишь чье-то имущество - и не убрал руку.
- Хороший мальчик.
Он провел мокрой от слюны рукой по моему телу к члену. Моя плоть шевельнулась ему навстречу. Я закрыл глаза и почувствовал, как горят щеки. Иногда Уилбер был моим первым клиентом. Правда, теперь это изменилось; он всегда последний. Ему было неважно, если мне больно, или если я все-таки сломался и всхлипывал, или все еще был под действием наркотиков, которые он подсыпал мне, когда список клиентов был слишком длинным. Он дрочил мне, пока моя плоть не начинала темнеть от притока крови, готовая к разрядке. Потом провожал меня в ванную, тщательно мыл, после чего самозабвенно трахал. Он крепко прижимал меня лицом к плитке, пока его здоровый член входил и выходил из меня. Он приучил мое тело быть готовым к нему. По правде говоря, с ним было легче после рабочей ночи. Он был большим и длинным, и если он хотел наказать тебя… потом ты ощущал его еще несколько дней.
Я возбудился скорее, чем мы оба ожидали.
Уилбер посмотрел на мое тело мертвыми, карамельно-карими глазами. Ну хорошо, не мертвыми, просто равнодушными. Мое тело жаждало его. Я почувствовал, что из глаз текут слезы. Теперь я даже не мог сказать, что сопротивлялся. Я стал его вышколенной шлюхой.
Он просунул пальцы под тугой кожаный ошейник. Я зашипел, потому что его ногти царапнули кожу моего горла. Он стащил меня с испачканной спермой кровати и прижал к себе спиной. Даже после всех клиентов, которые имели меня сегодня, Уилберу просто стоило войти в комнату, и я был готов. Мой член коснулся живота, и я с трудом подавил стон. Опять же, скрывать эмоции было запрещено. Уилберу нравилось слышать звуки, которые я издавал, будь то стоны боли или удовольствия, но только если они были настоящими. С ним я не мог притворяться. Он не позволял этого, и когда мы были вместе, мне этого и не хотелось.
Я оказался на низкой скамейке в ногах кровати. Она была примерно фута три в ширину и один – в длину, и стояла прямо перед большим зеркалом. Я все еще был связан и, да, выглядел весьма потрепанным.
- Раздвинь ноги, ступни поставь на скамейку. Смотри в зеркало. – Я оказался прижатым спиной к его бедрам и животу. Раздвинув ноги, я посмотрел в зеркало, как и было приказано. Он протянул руки и подтянул мои колени еще выше к плечам. – Шире. Подними бедра.
Одна рука скользнула вверх и сжала мой подбородок, его большой палец прошелся по нижней губе.
- Мой мальчик. Моя красивый Гот-бой. – Я напуганно смотрел, как «депозит» банкира вытекает из меня и собирается лужицей на причудливой ткани скамейки. – Ты выглядишь таким распутным, я хочу тебя. Подмигни мне.
О Боже. Я отреагировал недостаточно быстро. Его вторая рука скользнула вверх и слегка сжала мой сосок.
- По удару за отказ. Подмигни мне!
Я вскрикнул от боли, когда он стал выкручивать сдавленную в пальцах плоть. Я напряг мышцы. Ну, почти.
- Еще раз.
Я стиснул зубы, раздвинул колени еще шире, чтобы Уилберу было лучше видно. Унижение, затопившее меня, схлынуло под волной желания и жажды. Его большой палец оказался у меня во рту и заставил меня разжать зубы. Он погладил мой язык подушечкой пальца.
- А теперь кончи, Гот-бой.
Это был приказ. Сейчас же. Разрешение. Высвобождение. Ему даже не нужно было больше ко мне прикасаться. Тело с радостью починилось команде, излившись на мою грудь и живот. Я знал, что будет дальше.
В самом начале моей работы я просто неподвижно лежал, подставляя задницу, потому что именно для этого я и находился здесь. Просто дырка. Я не собирался получать удовольствие. Не собирался отвечать. Я был здесь лишь для того, чтобы меня трахнули из-за огромного долга моего отца.
В нашей семье было пятеро детей, я самый старший и единственный мальчик. Мне исполнилось четырнадцать, когда все произошло. Моим сестрам было десять, восемь, шесть и два. Мама умерла от рака. Очень долгое время я верил, что заслужил тот ужас, в котором жил. Я был рад, что мама умерла. Ее страдания наконец закончились. Простой взгляд на жизнь ребенка, живущего без особых тревог и забот. Мир для меня был черно-белым. Ей больше не было больно, поэтому я считал, что это хорошо. Я не знал, что боль бывает разная. А потом пришли счета из больницы. И другие счета – они приходили каждый день; постоянные звонки с угрозами; наша мебель пошла с молотка; телефон отключили. Воду и электричество – тоже.
Когда за нами пришли из Социальной Службы, собираясь распихать нас по разным семьям, я забрал девочек, и мы вместе прятались у соседей на заднем дворе, пока все не ушли. Чуть позже пришел какой-то мужчина, чтобы вышвырнуть нас из нашего единственного дома. А потом внезапно у папы появились деньги. Деньги, чтобы расплатиться со всеми. Деньги заставили всех оставить нас в покое.
Но это продлилось недолго. Однажды ночью папа вернулся домой позже обычного, он был пьян, избит и рыдал. Когда мама заболела, мне пришлось очень быстро повзрослеть. Я взял на себя заботы по дому и следил за тем, чтобы все девочки вовремя ели и ходили в школу. Я считал себя взрослым. В ту ночь я понял, что до сих пор просто сопливый мальчишка. Папа рыдал, а я не знал, что делать. «Они» должны были придти и забрать Эмили. Она станет залогом и будет выплачивать проценты, а если окажется достаточно хороша, то и саму сумму. Я не знал, что это означает, но мне это не понравилось.
Я хотел бежать, но отец объяснил, что все девочки - все мои сестры - окажутся в борделе, если нас хотя бы заподозрят в желании сбежать. Что такое бордель, я знал. Я не мог вынести мысли о том, что Эмили станет проституткой. Мама всегда мечтала о том, какая жизнь будет у ее девочек. И секс за деньги в этих мечтах не фигурировал. Я принес папе оставшееся виски и подливал его в стакан, пока отец не отрубился.
Потом я стащил мамин медальон из ее комода. Это было украшение из тех, в которые вставляют семейные фотографии в память о старых добрых временах. Я поцеловал сестер на прощанье. Накинул на плечи отцу мамин шерстяной плед и снял свою черную ветровку с крючка у двери. Найти наблюдателей было несложно. Я сказал им отвести меня к тому, кому отец задолжал деньги.
Мистеру Уилберу Броудену.
Для меня четырнадцатилетнего этот человек был монстром. Я был довольно высоким для своего возраста, но очень худым. Сколько бы я ни ел, все уходило в рост. Я должен был вырасти очень сильным, когда стану постарше. Если стану. Я изложил ему свои условия – меня в обмен на них. Уилбер в деталях обрисовал, что меня ждет. Я почувствовал, как лицо мое побледнело, а колени ослабли. Уилбер был не меньше шести футов трех дюймов . И одна только его рука в толщину казалась не меньше всего меня.
- Ты понимаешь, во что ввязываешься, Гот-бой? – Он называл меня так с самого начала за от природы черные волосы и бледную кожу. С тех пор как заболела мама, я редко выходил из дома, погрузившись в домашние заботы, и кожа моя стала очень почти что белой.
- Да. – Мой голос сорвался, и я покачнулся от страха, но решения не изменил. Я должен.
В ту ночь он изнасиловал меня, записал все на пленку и продал запись. А за то, что я был таким «хорошим мальчиком», я получил 1% прибыли.
Я выкупил наш дом и записал его на имя сестер.
Благодаря своей дерзости, я стал личным любимцем Уилбера. Меня хорошо кормили, у меня был репетитор – Уилберу не хотелось, чтобы за ним всюду таскалось тупое тело; меня одевали лучше, чем дома, а каждую ночь хорошенько трахали. По сути, я был всего лишь украшением. Если Уилберу нравилось, как я смотрелся с кем-нибудь, он посылал меня в его постель. Еще подростком он натренировал меня так, что сейчас, когда я сам ростом шесть футов, два дюйма и ничуть не менее внушительного телосложения, я все еще его любимое украшение. Я никогда не сопротивляюсь. Я не спорю с ним. Все это давно выбили из меня.
И все же через шесть месяцев долг будет выплачен. Я буду свободен. Мне исполнится двадцать пять. Я все еще могу пожить.
Уилбер собрал остывающую сперму с моего живота и стал засовывать пальцы мне в рот. Его большой палец оттягивал мой подбородок, пока все свидетельства моего оргазма не оказались либо у меня во рту, либо втертыми в мою кожу. Он ослабил хватку, но заставил меня откинуть голову, чтобы слизать сперму с моих губ. Я скользнул по его языку своим. Он высасывал сперму из моего рта, а потом крепко поцеловал меня. Глаза его больше не были холодными, но и особой радости я в них тоже не увидел.
- Настоящая покорность – это так эротично, Брант. Но… за непослушание придется платить.
Мне хотелось начать умолять его, но мольбы никогда не помогали. Наоборот, от них наказание становилось еще хуже.
- Да, Уилбер.
Ухватившись за мой ошейник, он заставил меня встать. Оказавшись на ногах, я почувствовал, как что-то течет по внутренней стороне бедра. Что-то, скорее всего, смесь из всех клиентов сегодняшней ночи. Я закрыл глаза и услышал, как Уилбер расстегивает пояс. Мои руки все еще были стянуты за спиной толстой полоской кожи, тянущейся от самого ошейника до кожаных наручников, удерживавших мои кисти так, чтобы они не мешали.
Уилбер никогда не сдерживал ударов. Наказания нужно избегать. И все знали, как это делать. Если дело дошло до наказания, значит, ты просто его заслужил. Мои ягодицы горели, когда он с силой опустил на них ладонь. Уилбер снова сжал мой подбородок. Я получил лишь один удар, но он был достаточно сильным, чтобы на моих глазах выступили слезы.
- Ну вот, мой дорогой Гот-бой. – Он стал сцеловывать слезы с моих ресниц, а потом ослабил ремни. – Ступай в душ. Ванну примешь, когда будем дома.
Мои руки онемели и просто повисли вдоль тела, вялые, потерявшие чувствительность. Уилбер начал растирать их – ужасное ощущение. Когда я, наконец, мог сжимать руки в кулаки, он отослал меня в душевые. Я намылился, а потом очень долго оттирал кожу. Вспоминать о пережитом – о том, что я обсуживаю мужчин за деньги - было для меня слишком болезненно. Они пришли и ушли, а все, что говорило о том, что они вообще побывали в моем теле, стекало сейчас в канализацию.
В отличие от несчастных, застрявших в борделе, ко мне никто не попадал без санитарного свидетельства. Уилбер имел меня, и он же заботился обо мне. В конце концов, я же отрабатывал долг. Если бы я не мог работать, он не получал бы денег. Мужчины постарше любят трахать хорошеньких, молоденьких рабов. Вот и для Уилбера я был рабом. Он планировал мой завтрак, обед и ужин. Составлял расписание моих занятий. С тех пор, как мы заключили сделку, я ни разу не стригся, потому что Уилберу нравились длинные волосы. Сейчас мои волосы прямым черным занавесом спускались до самой середины спины.
Я вытер голову и взглянул в зеркало. На меня смотрели светло-серые глаза. Я хорошо выглядел – молодой парень, так и умоляющий, чтобы его оттрахали, пока никто не смотрел мне в глаза. Они были старыми и усталыми. Школу я закончил с отличием и раньше запланированного, благодаря домашнему обучению. Если, конечно, особняк Уилбера можно назвать моим домом. Он заставил меня послать заявки в несколько колледжей, хотя я был уверен, что меня никуда не примут, для меня это было возможностью притвориться нормальным. Меня приняли во все колледжи, куда я послал заявки. Уилбер удивил меня, позволив посещать занятия в местном колледже, но за мной всюду следовала тень, или, правильнее сказать, тени следили за каждым моим шагом.
Заводить друзей мне не разрешили, да и о чем мне было с ними разговаривать? Да, чтобы платить за колледж, я работаю шлюхой при одном мафиози. Я скривился, разглядывая отражение в зеркале. Ирония тоже была запрещена. Я быстро оделся в красные кожаные брюки и простую белую сетчатую футболку без рукавов, которые ждали меня на стиральной машинке. Найдя свои резиновые шлепанцы у двери, я вышел из ванной, волосы влажной массой окружали мое лицо.
- Брант. – Уилбер поправлял манжеты костюма, следя за мной из зеркала. Я был достаточно высоким, так что наши взгляды оказались почти на одном уровне. Уилберу не нужно было пресмыкательство – по крайней мере, не от меня. Теперь я был всего на дюйм ниже него. – Наше время подходит к концу. Ты хорошо послужил нам, и был хорошим сыном и братом для своих родных. – Он сунул руку в жилет и вытащил конверт. Вскрытый конверт. Мне никогда не приходили письма.
- Это от твоего отца.
Я взял письмо и стал читать. В нем описывалось все, что происходило за пределами моего нового мира. Эмили закончила колледж и теперь работала в ветеринарной клинике в столице штата. Она была беременна и осенью собиралась замуж за ветеринара. Сара закончила школу, и ее приняли в Дартмутский Университет. Но она не получила стипендию, как, впрочем, и ссуду на обучение. И ей придется забыть о своих мечтах, устроиться на работу в местный магазин, торгующий пончиками, чтобы накопить денег и попробовать силы в следующем году.
- Ты можешь устроить им стипендию имени Бранта.
Я вскинул голову и посмотрел на Уилбера поверх письма.
- Четырехлетний билет к счастью для каждой. Цена – год личной службы за каждый год обучения Сары, Тани и Эрис. Настояв на том, чтобы дом нельзя было заложить, ты несколько помешал амбициям своих сестер.
Все они закончат обучение в течение восьми лет.
Восемь лет? Еще восемь лет? Письмо выпало из моих пальцев. Я должен был освободиться от долга через полгода. Все, что я вытерпел и продолжал терпеть, опиралось на тот факт, что через шесть месяцев я буду свободен. Я мог пойти домой. Я вздрогнул, когда Уилбер сжал мой подбородок. Мне пришлось поднять глаза.
- Семестр начнется после того, как будет выплачена главная сумма. Я могу направить деньги сейчас, чтобы Сара могла начать этот семестр вместе со всеми.
- Но…
Он наклонился и поцеловал меня. Его руки притянули мое тело к его. Я отреагировал именно так, как меня выдрессировали - затвердел под узкими красными брюками, и это нельзя было ни не заметить, ни скрыть. Большая рука скользнула по моему бедру и легла на поясницу, прижимая к его паху. Я застонал.
- Как только наше новое соглашение вступит в силу, ты будешь принадлежать только мне. Ты – мой, моя игрушка, и я могу выставлять тебя напоказ и играть с тобой, как пожелаю. Никто больше не будет иметь права к тебе прикасаться. Ты только мой. – Шептал он мне на ухо.
Я был поражен и понимал одно - что не могу ясно мыслить. Это никогда мне не удавалось, если Уилбер ко мне прикасался. Даже когда я был четырнадцатилетним сопляком, прикосновения Уилбера кружили голову.
- Почему… почему ты думаешь, что я соглашусь? Я свободен… свободен через шесть месяцев.
Уилбер раздвинул пальцы и обхватил мою ягодицу.
- Ты вырос таким красивым, Гот-бой. То, что произошло на этой кровати тогда, было бизнесом. Именно бизнес был все эти десять лет. То, что произойдет между нами, между нами и останется. Никто, кроме меня, не окажется меж этих ног. – Он прижался пахом к моему возбужденному члену. Я закрыл глаза. Я только что обслужил нескольких клиентов подряд, но все равно хотел большего. Какая же я шлюха.
- Никто не прикоснется к этой заднице, кроме меня. Как только долг будет выплачен, я пошлю тебя закончить колледж, чтобы развить твой блестящий ум.
- С чего ты взял, что я захочу здесь остаться?
Уилбер опустил руку и сжал мою твердеющую плоть, медленно лаская, вращая запястьем именно так, как мне нравилось.
- Я помню тощего мальчишку с растрепанными черными волосами и большими серыми глазами, он стоял передо мной, и у него хватило смелости предложить свое тело для чего бы то ни было в обмен на сестру. Знаешь, что больше всего запомнилось мне в ту нашу встречу? Я задал тебе простой вопрос «Почему?», и твой ответ поразил меня. Помнишь, Гот-бой?
- Я… сказал, что именно так поступают братья. – Мои руки, все еще ноющие от ремней, обхватили бицепсы Уилбера, пока он ласкал мой твердый член.
- Ты все еще нужен своим сестренкам.
- Восемь лет?
- Двенадцать.
- Двенадцать?
- Один год за каждый год обучения каждой сестры.
- Когда все закончится, мне будет тридцать семь.
- Мне почти сорок. Жизнь не заканчивается в тридцать, что бы там ни писали в журналах. – Он уткнулся носом мне в висок, его ласки стали нежнее. – Ты будешь только моим, Брант. Другие могут смотреть, но не прикасаться.
Уилбер отпустил меня. Я тупо наблюдал, как он наклоняется и поднимает письмо.
– Дочитай.
На другой стороне было написано еще несколько строк. Пока я пытался читать, у меня на глазах выступили слезы. Папа просил прощения за то, что был ужасным отцом. За то, что оказался недостаточно мужчиной, чтобы защитить детей… всех своих детей. А потом почерк изменился. Эмили. «Когда папа в первый раз рассказал мне, что ты не сбежал и что он знает, где ты, я так разозлилась на него за то, что он не отправился за тобой. Тогда он рассказал мне, почему ты сделал то, что сделал. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за все жертвы, на которые ты пошел ради нас. Я желаю тебе счастья. Ты спас мне жизнь, Сухарик». Я прерывисто всхлипнул. Я уже забыл, что она называла меня так. – «Ты спас своих сестер. Пожалуйста, будь счастлив».
- Когда долг будет выплачен, ты сможешь с ними повидаться. Так что, Гот-бой, ты все еще их брат?
Мне хотелось закричать. Нет! Я сирота! Разве я сделал для них недостаточно?
Я все еще помню точно те дни, когда каждую из них привозили из больницы после рождения. Я стоял у их кроваток, смотрел на пухлые, красные личики и рассказывал им, что я их старший брат. Я объяснял, что моя работа – присматривать за ними. Защищать их.
Я не выдержал, расплакался и стек на пол. Эрис всего двенадцать…
- Всего шесть месяцев в качестве раба, Брант. А потом ты сможешь стать кем-то другим.
Я посмотрел на смятый лист бумаги в руке. Могло быть и хуже. Уилбер мог так же, как и остальные, посадить меня на иглу. Я знал, что жизнь в борделе сурова и коротка. Там можно было умереть от тысячи болезней, включая, в первую очередь, венерические. Меня трахали, потому что я выплачивал долг. Меня били, только если я не слушался. Меня никогда не наказывали без причины, а сначала всегда объясняли, в чем моя ошибка. Меня не избивали просто за то, что я сексуальный раб. Уилбер кормил меня. Давал мне крышу над головой. У меня были хорошая одежда и даже образование.
- Брант, каков твой ответ?
- Я сделаю это, Уилбер.
- А почему? – Он присел передо мной на корточки и снова взял меня за подбородок, отбросив влажные волосы с моего лица. – Брант?
- Потому что так поступают братья.
- Умничка. Вставай. Мы уезжаем.
Я сложил письмо и сунул его в передний карман туда, где лежал маленький дешевый медальон, который я стащил из дома много лет назад. Я вытер слезы и выпрямился. Я знал, чего от меня ждут эти последние шесть месяцев. Я буду самим совершенством.
А потом… просто придется подождать и узнать, что же со мной станет.
*190,5 см
*188 см

Глава Два: Возвращение домой

Я не мог в это поверить. До сих пор. Я все ждал, что очнусь ото сна. На мне была приличная одежда, меня никто не связывал. Мне было тепло до самых кончиков пальцев на ногах. Прошло уже десять лет с тех пор, как мне было так уютно. В доме Уилбера было прохладно. Когда мне разрешали, или когда я слишком сильно дрожал, чтобы сидеть спокойно, я надевал свитера. У меня никогда раньше не было ни шерстяного пальто, ни перчаток, ни шарфов. А сейчас у меня даже нос не мерз.
Я смотрел в заднее окно лимузина, разглядывая проплывающие мимо дома. И снова непривычно. Я один. Только я и водитель. Гай был канадцем французского происхождения и не только водил машину, но и присматривал за мной. Из дешевой подстилки я разом превратился в дорогую проститутку. Нет, не так. В президентскую проститутку. Уилбер все мне подробно объяснил. Я принадлежал только ему. А никто никогда не трогает его вещи. Потому что если лезть, куда не стоит, можно лишиться пальцев, и это меня, как ни странно, успокаивало. Особенно, если вспомнить все, что было раньше.
Я привык быть шлюхой. А это новое защищенное положение было непривычным. И я его ценил. Хотя это и не значит, что мне оно нравилось. Был уличной проституткой - стал домашним наложником. А значит, меня все так же трахали только в другой постели. Меня лучше и теплее одевали. Мое тело, наконец, принадлежало мне самому, за исключением волос. Уилбер сказал, что выполнит любые просьбы относительно моего внешнего вида в нерабочее время, что значило, что теперь у меня имелись сшитые на заказ костюмы и галстуки, но мои волосы все так же принадлежали ему. Поэтому никакой стрижки. По крайней мере, я мог затягивать их в хвост, чтобы не мешали.
Зазвонил мобильник. Его я тоже получил от Уилбера. Если я отвечал на все его звонки, за мной следовала лишь одна тень. Стоило пропустить один, и моя свита увеличивалась. Я не собирался терять эту свободу. Она так тяжело мне досталась.
- Да, Уилбер?
- Красивый голос, мой мальчик.
- Спасибо, Уилбер. – Я коснулся шеи.
- Нервничаешь?
- Немного. Мои младшие сестры меня даже не вспомнят. По крайней мере, Эрис-то уж точно. – Лимузин вывернул на смутно знакомую, засаженную деревьями улицу.
- Глупости, не понимаю, с какой стати Дэвиду скрывать твое существование от семьи. Особенно после того, что ты сделал для него, для них всех. На рождественские праздники мы будем в отъезде, так что я купил подарки для твоей семьи. Они в багажнике. Если моя встреча пройдет хорошо, на Новый Год мы с тобой будем в Париже. Я хочу показать тебе достопримечательности.
Ну… и что я должен был на это сказать?
Похоже, мое молчание слишком затянулось. На том конце провода тяжело вздохнули.
- Мне не нужно, чтобы ты притворялся, что доволен всем, что я делаю, Гот-бой. Мне нужна откровенность.
- Боюсь, что ты разозлишься, Уилбер.
- А вот и та самая откровенность. Неужели я сломал тебя, Брант?
Я почувствовал, как защипало глаза.
- Ты сделал это еще до того, как мне исполнилось шестнадцать.
- Тогда придется тебя починить. Не плачь. Слезы тебе не идут.
Я вытер глаза. Шмыгнул носом.
- Мне больше нравится, когда твои глаза туманятся от желания, а не от горя, Гот-бой. Приятного тебе дня в кругу семьи. Буду ждать твоего возвращения.
Он отключился.
Возвращаться домой, зная, что всем известно, чем я занимался прошедшие десять лет, было мучительно, в животе возник твердый ком, который становился тем больше, чем ближе мы подъезжали к месту назначения.
Внешне я очень изменился, и это было связано не только с изнасилованиями или сексом. Просто, когда я уходил, я был подростком. Одни руки-ноги, и тощий, как карандаш. Я сунул мобильный обратно в карман пальто. Теперь я был больше шести футов ростом, и хотя оставался худым, но все равно находился в очень хорошей форме. Моя кожа все еще была неестественно бледной. Уилберу я нравился именно таким – Гот-боем, как он меня называл. Его руки казались такими смуглыми на моей коже, когда он раздевал меня. А еще он всегда мог определить, был ли секс чересчур грубым. У меня легко появлялись синяки, а фиолетовые пятна держались по несколько дней.
Я откинул голову на кожаную спинку и, закрыв глаза, провел пальцами по шее. Моя служба закончилась так же, как началась – меня привязали к стулу, изнасиловали и записали все это на пленку. Последний день выплаты долга чуть не стал последним днем в моей жизни. Черные и синие отпечатки пальцев на шее, наконец, побледнели, став противно желто-зелеными, но все еще были видны. Я надел темно-красный свитер с высоким воротом, чтобы их спрятать, а Уилбер заверил меня, что мой голос вернулся в норму.
Клиент, который это сделал, больше никогда не сделает ничего подобного. Уилбер убил его голыми руками. Хотя я этого не помнил, потому что как раз в этот момент пытался дышать сквозь передавленные трахеи. Когда ты не можешь вдохнуть, все остальное отходит на второй план. Я очнулся в больнице. Больничный персонал знал, что меня изнасиловали. Кровоподтеки на моей коже достаточно красноречиво рассказывали мою историю. Приезжала полиция, пытаясь меня допросить, но я не мог с ним разговаривать. Я боялся, что вообще не смогу больше говорить. Потом ко мне прислали психолога, который долгое время просидел у моей кровати, говоря, что это не моя вина и что мне нечего стыдиться. Но как, черт возьми, я мог в это поверить? Ведь именно для этого я и пришел к Уилберу Броудену – стать его секс-рабом.
После двух недель в больнице я проснулся от нежного прикосновения ко лбу. Открыв глаза, я увидел перед собой лицо Уилбера – он казался удивительно расслабленным. Обычно он был таким только во сне. Он заметил, что я за ним наблюдаю, и я, конечно, ждал, что на его лицо вернется обычное бесстрастное выражение, но вместо этого глаза его потеплели. Я ничего не понимал.
- Поправляйся, Брант. – Он наклонился и поцеловал меня в лоб. – Долг уплачен. Теперь ты мой. Больше никто к тебе не прикоснется.
Чего я никак не ожидал от Уилбера, так это нежности. Я так растерялся, что не выдержал, меня вдруг заколотил озноб, по лицу потекли слезы. И пусть и с опозданием на десять лет, но у меня вдруг началась истерика. Меня смогли успокоить только транквилизаторы. А после я, свернувшись калачиком, лежал в постели и ждал, что кошмар начнется снова, но ничего так и не произошло.
Я ни с кем не разговаривал. Просто слушал взятый напрокат телевизор и ждал, ждал, ждал. Наконец, полиция оставила меня в покое, поняв, что ничего не добьется. Я слышал, как медсестры шепчутся о красивом, но сломленном молодом человеке из 523 палаты. Синяки сходили гораздо дольше обычного… или они просто так сильно впечатались в мою кожу?
Вскоре за мной приехал Уилбер. Я стал хрупким как стеклянная игрушка. Была середина осени. Он принес мне теплую одежду. Даже на глаз я видел, что она выполнена на заказ. Уилбер предпочитал все самое лучшее. Я вздрогнул, когда он дотронулся до моего горла.
- Никто никогда больше не сделает тебе больно, Брант. Я этого не позволю. Теперь ты принадлежишь мне.
Он сам вывез меня из больницы на кресле-каталке, никому больше не разрешив его трогать. Из секс-игрушки, которую все хотят, я превратился в лелеемый долгожданный подарок. Мое положение изменилось буквально за одну ночь - хотя прежде я ненавидел свою работу, она все же была мне знакома. После пережитого то, что меня лишили всего, что я когда-либо знал, сбивало с толку еще сильнее, чем раньше, когда тот клиент попытался меня убить.
Я не знал, как отнестись к этим переменам. Меня оставили в моей комнате отдыхать. Уилбер не звал меня к себе. Завтрак, обед и ужин приносили прямо в спальню. Я никогда не отличался особой сдержанностью, так что когда я начинал плакать, это могло продолжаться несколько дней. Я до чертиков испугался. И знаю, Уилбер тоже, потому что я внезапно обнаружил себя в его постели. Стоило Уилберу оказаться рядом, как все вдруг встало на свои места. И этого я тоже не мог понять. Ведь этот мужчина издевался надо мной с четырнадцати лет. Его присутствие не должно меня успокаивать, но все же успокаивало. Уилбер Броуден, бизнесмен и сутенер, был всем, что мне нужно, и все было прекрасно, когда я оказывался в его объятиях.
Боже, да я совсем спятил.
Лимузин остановился. Я заморгал и поднял глаза. Мы стояли перед двухэтажным домом. Домом, который я купил своим сестрам на доход с продажи девственности. Я просто сидел на месте, пялясь на рождественские фонарики, тепло подмигивающие мне из окон.
- Эй, Petite Bonbon, выходи давай, ладно? Сделай семье сюрприз. А я принесу подарки.
Я не мог заставить себя открыть дверцу. Я не могу их видеть. Только не после всего этого. После того, чем я занимался столько лет, после того, что со мной сделали.
- Ох, еще одна petite bonbon. – Я посмотрел сквозь тонированное стекло лимузина и увидел стройный силуэт девушки в дверном проеме. – А я думал, что вы все высокие, нет?
Я с ужасом смотрел, как она обернулась и крикнула что-то в глубину дома. В дверях оказалось сразу несколько блондинок, которые следили за черным лимузином.
- Выходи.
- Поехали отсюда.
- Мистер Броуден сказал, что ты должен повидать родных. Он не имел в виду глянуть на них из окна машины.
- Я не могу… после… нет…
- Смотри, у одной из девушек на руках ребенок. – Гай развернулся на сидении и посмотрел на меня сквозь перегородку. – Если бы ты не сделал того, что сделал, у нее не было бы детей. Из всех подарков в этой машине самый дорогой для них это ты сам, Petite Bonbon. Надевай свою маску, если тебе тут не нравится.
Он отвернулся и выключил мотор. Я взглянул в зеркало заднего вида и наткнулся на взгляд карих глаз Гая.
- Мистер Броуден сказал, что ты должен увидеться с семьей. Ты ведь не хочешь разозлить его. Эти синяки у тебя на шее все еще выглядят жутко.
- Это не Уилбер.
- Ты выжил, хотя был шлюхой. Выжил, хотя тебя пытались задушить. Уж обед в честь Дня Благодарения ты точно переживешь. Выходи. Сюда идет твой отец.
Я вздрогнул, когда дверца лимузина вдруг распахнулась. Холодный ноябрьский воздух ворвался в тепло моего маленького Эдема. Я замер как кролик на скоростной автомагистрали, который вдруг осознал опасность, в которой оказался. Я думал, что сердце сейчас выскочит из груди.
- О Боже, Брант! – Папа забрался в машину и крепко прижал меня к себе. – Брант… мой мальчик…
- Пап… - Мой голос прозвучал хрипло и напряженно. Наверное, все еще сказывалось то, что меня чуть не задушили.
- Прости. Мне так жаль. Я должен был найти другой выход… Должен был сделать что-нибудь… - Он отодвинулся и сжал мое лицо в ладонях. Жизнь обошлась с ним сурово. Он выглядел гораздо старше своих сорока пяти. – Мой Брант… мой мальчик…
- Все знают?
- Только Эмили…
- Не говори им. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал.
Папа снова крепко обнял меня и стал укачивать. Его ладони скользнули по моим плечам, пальцы зарылись в волосы. Я вырвался из его рук.
- Прости… прости… о Господи, Брант… какой ад тебе пришлось вынести из-за меня.
- Все нормально… пап. Я могу остаться на ужин?
Он резко выпрямился.
- Все закончилось?
- Долг выплачен.
Гай подошел к задней дверце и махнул мне рукой.
- Выходите. Petite cheri, не стоит торчать на холоде. Я принесу твои вещи.
На глазах отца выступили слезы.
- Все закончилось.
Он за руку вытащил меня из лимузина. Я возвышался над ним как мачта. Совсем не помню, чтобы он был таким маленьким. Эмили повернулась, передала ребенка мужу и выбежала на улицу прямо в тапочках, даже не накинув куртки. Она подхватила меня под руки и обняла так крепко, что даже Уилбер позавидовал бы.
- Сухарик… о Боже, я так рада тебя видеть… и ты такой высокий… и красивый. А это что? – Она оттянула воротник моего свитера прежде, чем я успел ей помешать. – Какого черта? – Она схватила меня за руку и потянула к дому. – Что, черт возьми, этот человек с тобой сделал?
- Эмили…
Она остановилась, оглянулась на меня, отпустила мою руку и прижала ладони к губам.
- Я забыла, какой у тебя голос, Брант. – Ее глаза заблестели от слез. – После всего, что ты для нас сделал, я забыла даже твой голос.
У меня закололо в носу.
- Раньше у меня был голос как у Микки Мауса.
Эмили развернулась и загнала всех обратно в дом. Подошел отец, забрал мое пальто и шарф. Кожаные перчатки я оставил, потому что у меня замерзли руки. Мне всегда было холодно. В доме стоял аромат печеной индейки. У меня в животе тут же заурчало.
Эмили похлопала меня по нему.
- Как всегда. Девочки! Это ваш брат Брант. Брант, это Таня. Это Сара, она только приехала из университета, а эта маленькая озорница – твоя младшая сестренка, Эрис.
Эмили была так похожа на маму до того, как та заболела. Все они были похожи. Хрупкие и миниатюрные, они выстроились в ряд на расстоянии шага друг от друга.
Эрис посмотрела на меня. Она была не выше четырех футов, шести дюймов.
- Ты высокий.
- Ешь побольше овощей, и тоже будешь высокой.
Я не смог сдержать улыбки, когда она скривилась.
- Где ты был?
Папа шагнул вперед и повел меня в столовую.
- Брант работал, детка.
Я заметил стоящего чуть в стороне мужчину с маленьким белым свертком на руках.
Эмили мягко коснулась моей руки.
- Это Роджер Карсон, мой муж, а это Мэдисон, наша девочка. Ты теперь дядя. Хочешь е подержать?
- Я не позволю этому человеку прикасаться к нашей дочери. – Голос Роджера сочился ядом. Эмили посмотрела на него, ошарашенная и смущенная.
- Что?
Роджер волком уставился на меня.
- Мой брат – гей, Эмили.
- И…
- Я видел его DVD-коллекцию. Твой брат – звезда в худших из фильмов.
Я почувствовал, как краска сошла с лица. Тепло, благодаря которому я уже начинал оттаивать, вдруг испарилось.
- Роджер… - Шикнула на него Эмили.
- Я не могу сидеть за одним столом с таким человеком.
Я прищурил глаза. На лице появилось выражение, которое я приберегал для клиентов. Эмоциональная буря, разрывавшая меня изнутри, скрылась под маской.
- Что? С геем?
- Нет, против геев я ничего не имею. А вот шлюх, которые продают себя за деньги, на дух не переношу.
- Роджер!
- Я отнесу Мэдисон наверх. – С этими словами теплая, уютная атмосфера Дня Благодарения сошла на «нет».
- Брант? – Сара обернулась ко мне. – Ты снимался в порно?
- У него не было выбора… - Я положил руку отцу на плечо.
- Я задолжал большую сумму денег и не смог ее выплатить, поэтому меня заставили ее отрабатывать.
Сара сделала шаг назад:
- Одиннадцать лет!!!
- Каждые десять дней набегали проценты.
- Как? Как ты мог заниматься чем-то подобным? – Я услышал ужас в ее голосе.
- У меня не было выбора.
- Выбор есть всегда.
Я почувствовал, как мой взгляд заледенел.
- Может быть, тогда моим выбором стало лечь и смириться. Это было легче, чем стирать руки в кровь, работая грузчиком на каком-нибудь складе. И не тебе меня судить. Ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти.
- Да, не имею. Я тебя не знаю. Мой брат сбежал, когда ему было четырнадцать. Может, было бы лучше, если бы ты просто умер. А гей и порнозвезда… такой брат мне не нужен.
- Сара! – Эмили попыталась задержать сестру, но та развернулась и убежала наверх.
Я повернулся к двери, но отец перехватил мою руку.
- Я все ей объясню. Не хочу, чтобы ты взваливал вину на свои плечи.
Я фыркнул.
- Вину? Какую вину? Я был шлюхой. Я купил этот дом на деньги от своего первого DVD. Все вещи здесь куплены на деньги каждого третьего клиента, который платил за то, чтобы меня отыметь.
- Ты дома, Брант. – Эмили попыталась обнять меня. Но я выставил вперед руку и отступил к двери.
- Я рад, что твоя жизнь удалась, Эмили. Похоже, у тебя замечательная дочь. А муж - человек строгих убеждений, и это тоже хорошо. Ты никогда не окажешься в положении, подобном моему.
Парадная дверь открылась, и вошел Гай с полными руками завернутых в яркую упаковочную бумагу подарков. Он почувствовал, что атмосфера накалилась, еще до того, как вошел в дом. Я схватил пальто и надел его. Мои волосы застряли в рукаве, и я вздрогнул, выпутывая их.
- Брант, ты куда? Я думал, ты сказал, что свободен. – В голосе отца слышалась боль.
- Изначальная сумма выплачена. Но я взял еще одну ссуду.
Эмили стиснула лацканы моего пальто.
- Что? Зачем?
- Чтобы Саре не пришлось всю жизнь торговать пончиками. Мама хотела для всех вас большего.
- А как насчет тебя? Для тебя она ведь тоже хотела большего.
- Ты не помнишь, да, как она ко мне относилась? Ей не было до меня дела даже до того, как она заболела. Пожалуй, сейчас я живу именно той жизнью, какую она для меня хотела. – Я сунул руки в карманы и нащупал знакомый предмет. Вытащил его. Медальон. Мамин медальон с фотографией, на которой были все, кроме меня. Я протянул его сестре – он раскачивался на тонкой золотой цепочке. – Я стащил его.
Я вручил медальон Эмили. Миниатюрной и хорошенькой Эмили с золотыми волосами и лазурными глазами - они казались то зелеными, то голубыми. Сара была такой же. Как и Таня и Эрис, которые следили за разворачивавшейся драмой, не совсем понимая, но догадываясь, что происходит что-то плохое.
- Идем, Гай. – Я развернулся.
- А что с подарками?
- Оставь их.
Кто-то дернул меня за рукав:
- Брант. – Я обернулся и посмотрел на отца. Его волосы уже начинали седеть. Каштановые с сединой пряди.
У меня сдавило горло.
- Больше не занимай денег. Я не смогу вам помочь. Следующие двенадцать лет я буду занят. – Я открыл дверь и вышел на улицу. В зимнюю ночь.
- БРАНТ! – Голос Эмили оборвался, когда я захлопнул дверь.
Гай скользнул мимо меня к машине, но остановился, увидев, что я все еще стою на ступеньках.
- Bonbon?
- Смотри не назови меня так при Уилбере. Язык тебе еще понадобится.
В пальто зазвонил мобильный. Я ответил:
- Да, Уилбер.
- Воссоединение семьи было недолгим.
- Ты рядом, да? Забери меня. – Я стал внимательно разглядывать дорогу, и в самом деле в конце улицы загорелись фары лимузина Уилбера.
За дверью кто-то кричал и плакал. Но я закрыл глаза и захлопнул крышку телефона. Мама была блондинкой с голубыми глазами. Папа - брюнетом с карими. Я был шесть футов, два дюйма ростом с иссиня черными волосами и светло-серыми глазами. Подкидыш. Я терпел насилие так долго просто потому, что так должны поступать братья. А теперь узнал, что я им даже не родной брат. А притвориться, что это неправда, я не могу.
Рядом с домом остановилась машина Уилбера.
Я закутался в пальто, подошел к лимузину и открыл заднюю дверцу. Забравшись внутрь, я устроился рядом с ним. Он обнял меня за плечи.
- Теперь ты знаешь правду, мой мальчик. Твое решение не изменилось?
- Что ты хочешь услышать от меня, Уилбер?
- Что я для тебя больше отец, чем ничтожество, живущее в этом доме.
- Суть все равно одна. – Я приготовился к удару. Но открыв глаза, обнаружил, что Уилбер внимательно наблюдает за мной со странным выражением на лице.
- Откровенность… от тебя мне нужна только она, Гот-бой. А теперь подумай об ответе на следующий вопрос. Первый семестр я тебе дарю. Продолжит ли твоя сестра учебу?
- Конечно.
- Для тебя это первая и единственная возможность отказаться от нашей сделки.
- Я твой на следующие двенадцать лет, Уилбер.
- Даже несмотря на то, что они тебе не родные?
Я почувствовал, как защипало в носу. Маска сползла с моего лица, губы задрожали. Я потер глаза.
- Я встречал каждую из них, когда они родились, и каждой пообещал одну вещь – всегда защищать их. И я это сделаю.
- Даже несмотря на то, что они тебя презирают.
- Если это цена, которую мне придется заплатить.
- И почему ты делаешь все это, Гот-бой?
- Потому что так поступают братья, Уилбер.
Он поцеловал меня в висок, и его рука скользнула под мое пальто.
- Пожалуйста, только не сегодня, Уилбер. Не думаю, что выживу, если мы начнем трахаться. Я и так едва держусь.
Уилбер передвинул меня так, что моя голова оказалась у него на коленях.
Его пальцы ласкали мои волосы, словно гладили котенка.
- Никто не будет тебе угрожать, Брант. Никто не причинит тебе боли. Никто не станет трахать тебя. Я хочу показать тебе, что такое любовь, Гот-бой. Я покажу тебе настоящую жизнь и исцелю твое сердце.
- Зачем?
Я так и не получил ответа. Его пальцы, убаюкивая, гладили меня по голове.
- Андерсон, включи обогреватель, моему Бранту холодно.
Я закрыл глаза и слабо улыбнулся, когда волна теплого воздуха ударила мне в лицо. Может, ответ я все-таки получил.
Petite Bonbon – конфетка(фр.)
Petite cheri – малыш(фр.)
137см
Кто с чем к нам зачем, тот от того и - того.
А. Невский

Аватара пользователя
Rapira
Сообщения: 527
Зарегистрирован: 31 май 2010, 11:24
Пол: Женский
Ориентация: Гетeро
Д/C-ориентация: Доминант
С/М-ориентация: Садист
БД-ориентация: Топ
Город: Хабаровск
Благодарил (а): 1 раз
Поблагодарили: 73 раза

Re: "Так поступают братья" Дерекика Снейк (1 часть. 1-2 главы)

Сообщение Rapira » 06 июн 2010, 06:17

Просьба ко В/всем читающим. В рассказе 10 глав + эпилог. Если чтиво не интересно, отпишитесь. Не имеет смысла забивать ресурс. Спасибо )))
Кто с чем к нам зачем, тот от того и - того.
А. Невский

tatka
Сообщения: 105
Зарегистрирован: 29 янв 2010, 23:08
Пол: Женский
Ориентация: Гетeро
Д/C-ориентация: Сабмиссив
С/М-ориентация: Не интересуюсь
БД-ориентация: Боттом
Город: Владивосток

Re: "Так поступают братья" Дерекика Снейк (1 часть. 1-2 главы)

Сообщение tatka » 06 июн 2010, 10:53

[quote="Rapira"]Просьба ко В/всем читающим. В рассказе 10 глав + эпилог. Если чтиво не интересно, отпишитесь. Не имеет смысла забивать ресурс. Спасибо )))[/quote
Очень интересно, я плачу.. жду продолжения..

Кира
Сообщения: 220
Зарегистрирован: 28 сен 2009, 19:43
Пол: Женский
Ориентация: Гетeро
Д/C-ориентация: Не интересуюсь
С/М-ориентация: Садомазохист
БД-ориентация: Свитч-бондаж
Город: Москва
Откуда: Москва
Поблагодарили: 1 раз

Re: "Так поступают братья" Дерекика Снейк (1 часть. 1-2 главы)

Сообщение Кира » 07 июн 2010, 22:06

Интересно познакомиться со всем произведением целиком
Не борись с собой... все равно проиграешь. (с)

Аватара пользователя
Князь
Сообщения: 3936
Зарегистрирован: 11 мар 2009, 14:01
Пол: Мужской
Ориентация: Гетeро
Д/C-ориентация: Доминант
С/М-ориентация: Садист
БД-ориентация: Топ
Город: Комсомольск-на-Амуре
Откуда: Комсомольск-на-Амуре
Благодарил (а): 4 раза
Поблагодарили: 160 раз

Re: "Так поступают братья" Дерекика Снейк (1 часть. 1-2 главы)

Сообщение Князь » 08 июн 2010, 05:28

Кира писал(а):Интересно познакомиться со всем произведением целиком
Присоединяюсь.
Люби свою веру, но не осуждай другие.

Аватара пользователя
Rapira
Сообщения: 527
Зарегистрирован: 31 май 2010, 11:24
Пол: Женский
Ориентация: Гетeро
Д/C-ориентация: Доминант
С/М-ориентация: Садист
БД-ориентация: Топ
Город: Хабаровск
Благодарил (а): 1 раз
Поблагодарили: 73 раза

Re: "Так поступают братья" Дерекика Снейк (1 часть. 1-2 главы)

Сообщение Rapira » 08 июн 2010, 06:46

Князь,tatka,Кира, С/спасибо. Выложу полностью. Если нужна ссылка на ресурс, где такие переводы выращивают, в личку. :) :) :)
Кто с чем к нам зачем, тот от того и - того.
А. Невский


Вернуться в «БДСМ -Рассказы из сети»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 3 гостя

Двойное Дно : Disclaimer