То, что врезалось в память - Поэзия

[Князь]

Мне нужно просто быть твоей, когда луна на небе светит,
Когда Амур в сердечко метит стрелою ловкою своей…
Когда стучит по стёклам дождь и ветер что-то напевает…
Когда шепчу: «Так не бывает…» и покрывает тело дрожь…
Мне нужно просто быть твоей и доверять тебе секреты…
Дарить тебе зимой и летом любовь и мир души своей…
Любить тебя, когда у нас не совпадают в чём-то взгляды…
И быть тихонько, молча рядом, когда нелёгкий будет час…
Мне нужно просто быть твоей… одежду, обувь… всё снимая…
Душою душу обнимая, быть нежным сном твоих ночей…
И ставить чайник по утрам… и чашки две, и две тарелки.
Пусть на часах несутся стрелки, но им любовь украсть не дам…
С тобою стала я слабей, но в этом есть большая сила…
Я всей душою полюбила… мне нужно просто быть твоей…

Сто часов счастья... Разве этого мало?
Я его, как песок золотой, намывала,
Собирала любовно, неутомимо, по крупице,
По капле, по искре, по блестке,
Создавала его из тумана и дыма,
Принимала в подарок от каждой звезды и березки...
Сколько дней проводила за счастьем в погоне
На продрогшем перроне, в гремящем вагоне,
В час отлета его настигала на аэродроме,
Обнимала его, согревала в нетопленном доме.
Ворожила над ним, колдовала... случалось, бывало,
Что из горького горя я счастье свое добывала.
Это зря говорится, что надо счастливой родиться.
Нужно только, чтоб сердце не стыдилось над счастьем трудиться,
Чтобы не было сердце лениво, спесиво,
Чтоб за малую малость оно говорило "спасибо".
Сто часов счастья, чистейшего, без обмана.
Сто часов счастья! Разве этого мало?

Кто-то создал закаты, чтобы ценить рассвет…
Это такая плата и проездной билет…
Счастья не будет много… в этом, как видно, суть…
Счастье – улыбка Бога … сердце не обмануть…
Ценности – не в зарплате и не в валюте, нет…
Мы за ошибки платим, чтобы ценить рассвет.
Вовремя всё исправим, только б не опоздать…
Бог не от слёз избавил, а научил рыдать,
Чтобы в момент прозренья, плача, что жизни нет,
С истинным восхищеньем, стали ценить рассвет,
Тот, что всегда приходит после ужасной тьмы…
Жаль, бессердечность в моде… счастье дают взаймы…
Если же мы сумеем просто любить в ответ,
Станет для нас трофеем новый в окне рассвет…
Ясность во внешнем виде, а на душе бардак…
Чтобы рассвет увидеть, нужно пройти сквозь мрак…

[Князь]

Я для всех повешу обьявление ...
Что душа закрыта на учет!
И начну тихонько обновленье..
Мыслей всех своих переучет.
Не стучите в дверь - она закрыта...
Не пытайтесь вы взломать засов...
Вы в моей душе не позабыты ...
Но сегодня нет ни сил, ни слов!
Просто в магазинчике душевном
Весь запас закончился сполна...
Не осталось счастья на прилавке...
Не осталось света и тепла!
Лишь остались горести и беды...
И все это .. надо выметать.
Так что.. здесь закрыто .. до обеда ..
А потом .. откроется ... опять

Я верю в красивые души и в искренность глаз.
И в то, что хорошие люди живут среди нас…
И даже когда слишком больно и трудно дышать,
Я верю в добро, эту веру нельзя разрушать…
Меня предавали и часто бросали в беде…
Я это прошла, а предатели… Кто они? Где?
У жизни свой фильтр и отсеет она из судьбы
Всех тех, кто как будто не слышал сердечной мольбы…
Я верю, что каждый несёт с появленьем урок,
Чтоб сделать сильнее, когда в сложный час не помог…
А кто-то приходит, чтоб руку свою нам подать,
Поставить на ноги, и верить, а не осуждать…
Я верю, что там вдалеке безразличия нет,
Что в доброй душе улыбается радуги свет…
У этой души и слова, как бесценный родник…
Они разольются, и жизнь поменяют за миг…
И кто-то промолвит: «Я верю, что есть доброта»
И будет другим помогать от души, просто так…
Весь мусор обид и озлобленных мыслей мешок
С себя отряхнув, и теперь будет всё хорошо!
Я верю, душа не черствеет с годами, отнюдь…
Доверие там, где любовь… Это главная суть.
И если ты веришь, что счастье бывает в судьбе,
Вселенная, веря в тебя, всё подарит тебе!

Ну, что такое, милая...поспи … нет, я не плачу ... дым от сигареты
Ребёнок лёг...врачи уже ушли … конечно дал ... мартини и конфеты
Ходили к бабушке ... там было хорошо … играли в мяч ... она поела кашу
Лил сильный дождь, но он уже прошёл …помыл "Короллу" старенькую нашу
Не плачь, родная ... тише... я же здесь … а хочешь сказку? ... или помнишь случай?
Нет, не разбудим ... я закрыл к ней дверь … опять гремит ... по кругу ходит туча
Нет, не вставай ... лежи, малыш, лежи … давай мне ручку ... я присяду рядом
Тебе приснятся сказочные сны … чудесный остров с дивным райским садом
Рука дрожит?.. немного я замёрз … лекарство выпей, солнышко ... вот это
Ай, молодец!.. теперь давай вопрос … он риторический ... не требует ответа
Не бойся, зайка ... бог бы с ней, с грозой … пускай гремит ... что будет, мы же дома
Какой дать крестик?.. этот, золотой?.. врачи шептались?.. смерть сказали, кома?
И что ж теперь?.. возможно, было с кем … у нас, поверь, с тобою всё отлично!
Недельку дома ... ну, быть может, две … вот видишь как ... и нет сапог приличных
Подобрала?.. да нет, не разберут … куплю я, хочешь?.. ах, да-да, померить
К тебе девчонки завтра забегут … на пять минут ... где боль!? скажи быстрее!!
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Всё ... тише, тише! на меня смотри! нет, не проснулась! это ветер! ветер!
Поговори со мной! поговори! не умирают люди на рассвете!!
Я знаю точно! в книге прочитал! сейчас укол! сейчас, родная, быстро!!
Японский бог!!! иголку потерял!!! нет, не проснулась! это птицы! птицы!
Хрясь, пузырёк!!! пока тут наберёшь!!! одеколон!? ага!! стоит на полке!!
Сейчас, любимая!! мгновенно ты уснёшь! вот ... и лекарство брызжет из иголки
Вот так! вот так!.. чтоб с воздухом нельзя!! давай-ка, зая, мы тебя уколем!
Глаза большие?.. мокрые глаза … ещё минута, и не будет боли
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Дочурка тише... мамочка-то спит ... мы не шумели ... это ветер ... ветер...
Она поправится ... ты только не кричи ...
Не умирают ...
… … … … … люди ...
… … … … … … … … на рассвете...

[shy]

Как страшно, Любимый, как больно!
Однажды в сети обид,
Назад посмотрев невольно,
Осмыслить,что ты забыт.
Казалось вчера любила,
Искала во всех мирах!
А нынче уже остыла.
И смята вся мишура.
И смяты все чувства буд-то!
И страшно осознавать:
Любить, ненавидя люто,
Целуя, не целовать.
Как буд-то бы Храм взорвала,
До ныне не разрушимый!
Прости, что другою стала...
Прости меня, Нелюбимый.

[shy]

Уходи. Бросай! Не думай!!!
Что ж ты медлишь у порога?
Счастлив будь! Пускай удачной
Будет дальняя дорога!
Прислонюсь к крыльцу тихонько
(Припаду на самом деле),
Улыбаюсь в след спокойно,
А глаза оледенели!
В дом скорей, чтоб не увидел!
А вернешься - буд-то сплю.
Ошибалась. Ошибаюсь...
Только все равно люблю.

[Князь]

Мне казалось - и он исчезнет, как душный смог,
растворится по капельке - вымету вместе с пылью,
что сотру отражения в окнах, сменю порог,
поменяю замки... да и воду подальше вылью.
Мне казалось, что он и сам бы проститься рад,
ведь незримые нити схлестнулись петлей на шее...
Мне казалось, что это слабость - бежать назад...
Да и некуда возвращаться, на самом деле.
Да и некуда уходить - там никто не ждет.
Он давно позабыл про это, держу пари...
Я отмыла всю душу - но он там еще живет.
Сохрани его, Боже... Черт его побери...

Ей было сто лет. А ему сто три года.
Их встречи случались в любую погоду
И чаще всего почему-то по средам.
Он просто звонил, говорил: «Я приеду?»
Вот как-то по средам всегда приезжалось
И даже когда вдруг она простужалась,
Встречались они несмотря на простуду,
Поскольку она обещала: «дышать на тебя я не буду!»,
Но, хоть и ужасно, дышала. Никак не могла надышаться.
И даже — друг друга они целовали…
К ним мальчик в кафе выходил со словами:
«Садитесь, ваш столик сегодня свободен!»
И это случалось при всякой погоде,
И всё отступало — дела и болезни…
Ведь каждая встреча могла быть последней:
Сто лет и три года, конечно, не шутки.
Они не хотели терять ни минутки.
Объятия — много теплее, чем пледы.
Они были счастливы каждую среду.
В сто лет как-то глупо влюбляться, жениться.
Но годы бежали от них вереницей.
Объятия — много теплее, чем шали.
Встречались они… И дышали… Дышали

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско,
солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы.
Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят.
Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый.
Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник.
Витька научит меня нырять, он обещал, я помню.
К речке дорога исхожена, выжжена и привычна.
Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки.
Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки.
Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна.
Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно.
Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели.
Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.
Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен.
Солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета.
В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это.
Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме.
Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма.
Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки,
только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее,
мы забираемся на крыльцо и запускаем змея.
Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд.
Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс.
Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.
Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье.
Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле.
Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите.
Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата,
каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата,
горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона,
все друг при друге - и все одни, живы и непокорны.
Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик,
Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях.
Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки.
Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку.
Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться.
Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...
Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета.
Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах.
Сонными лапами через сквер, и никуда не деться.
Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве.
Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу,
я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы.
Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене.
"Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время.
Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу.
Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы,
ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку,
кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом.
Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать.
Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять.
Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...
Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

[Князь]

Самое страшное: решиться сказать "люблю"
И, закрыв глаза надеяться на ответ...
И даже тогда, когда шансы равны нулю
Страшно услышать бесстрастное "я тебя нет" .
Страшно промолвить сквозь слёзы скупое "прости",
Страшно топтать свою гордость и Эго своё.
Страшно, когда ты чувства не смог спасти
Или когда отвечают: "а мне всё равно".
Самое страшное, когда дорогие молчат...
Футболят тебя в неизвестность и пустоту -
И ты словно шарик...воплощение псевдомяча
Летишь и сдуваешься прямо уже на лету.
Страшно услышать: у Вас будет малыш,
Когда понимаешь, что расти ему без отца.
И ты долго лежишь/взвешиваешь/не спишь
Все "за"/"против" мусолишь до дыр и без конца.
Страшно, когда "нет шансов",- твердит тебе врач.
И ты в неком ступоре снова проводишь всю ночь.
Страшно, что вряд ли услышишь тот детский плач
И то, что никто не сможет тебе помочь.
Страшно, когда у тебя умирает сын,
Ведь родители не должны пережить детей.
И когда жена соседа, что носит усы
Благим матом кричит "Не бей меня, Лёня, не бей!"
Страшно видеть как на глазах умирает мать
И последние ветра порывы колышат грудь...
Как рука в беспамятстве валится на кровать -
И теперь человек навеки должен уснуть...
Страшно так же: в финале жизни своей осознать,
Что всего, что было уже не забыть,не вернуть...
Всё, что ты успел - это и есть твоя кладь
И маршрутом стелется только один путь...

Хотелось бы проститься и уйти…
Не видеть никого… и никого не слышать…
Чтоб только ветер шелестел по крыше…
И в гости что б никто не мог придти…
… и тянет, тянет, тянет в глубину
В туман и мрак… как на краю обрыва…
Всё это было… просто жду я терпеливо,
Когда сама себя я вылечить смогу…
Как жить хотеть, когда не хочешь ничего —
Живешь на уровне условностей рефлексов…
Но выбрал время Бог моё и место,
Как против воли поступить Его?
Я просто жду… я знаю, что опять,
Как кто-то доброю рукой коснётся,
Пускай сквозь слёзы, жизнь мне улыбнётся…
И я вернусь к тем, кто умеет ждать.

Уметь прощать - есть внутренняя сила,
Не каждому из нас она дана,
Природа этим чувством наградила
Лишь только тех, в ком много есть тепла...
Уметь любить до умопомраченья,
Чтобы всю жизнь, как в сказке, до конца-
Уметь дружить - до самоотреченья,
Не забывать про Заповедь Творца...
Уметь понять провалы и проступки,
Не забывать про добрые дела,
Обид не помнить в нашем мире хрупком-
Нам для ученья дадены года...
Уметь осилить боли и обиды,
И улыбаться бедам всем назло,
И не творить из жизни панихиду-
Тогда мы смело скажем - ПОВЕЗЛО!!!

[leo]

Есть люди – «закаты» и люди – «рассветы»…
Одни с негативом, другие с «приветом»…
Но те, что с «приветом» – улыбчивы часто…
А те что – «закаты», обычно несчастны…
С одними общаясь, ты чувствуешь холод…
С другими и в семьдесят, кажется, молод…
И ты от одних заряжаешься светом…
С другими его круглосуточно нету…

Но если отдать человеку – «закату»
Кусочек тепла, что исчезло когда-то,
А не обвинять, что тоскливо на сердце,
Он тоже захочет и греть, и согреться…
Ведь людям – закатам, как людям – рассветам,
Хотелось бы к счастью пойти за билетом,
Но просто любить бескорыстно боялись,
Поэтому злились и больно кусались…

И люди – рассветы становятся тоже
Людьми с негативом на тучу похожих…
Когда благодарность в душе исчезает,
То небо рассветы в закат превращает…
Я тоже порою бываю на взводе…
Но знаю, с рассветом печали уходят…
И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом…»
Есть люди – «закаты» и люди – «рассветы»…

(с) Ирина Самарина-Лабиринт

[jenia]

Лабиринт тронул.
Прошу сильно за орфографию не пинать...

И солнце круги, нарезает по небу,
И люди "рассветы" сменют "закаты",
А люди "закаты" сменяют "рассветы",
Ведь каждого солнце, на миг лишь застыло.

Ведь люди "закаты" угрюмчивы часто,
А люди с "приветом" улыбчивы часто,
И это лишь миг, рассвет тот растает,
И это лишь миг, закат тот вспылает.

И ты отогреешь себя после ночи,
И также подаришь кому-то себя,
А вечером, все мы немного устанем,
Ведь он наступает, закат что ненастен.

Ведь завтра наступит рассвет, что растопит,
А утром вся жизнь, начнется с начала,
И вновь понесется, сменяя закаты,
То солнце, что душу твою озаряет рассветом.

[Князь]

Мечты – «мы могли» … «Но так вышло» – реальность…
Горьким привкусом в душу - неизбежность… фатальность…
Безысходности крик свет связки и рушит…
………
Давит… режет…и убивает… Не верю!!! Так не бывает…
……… И мечты… ……… Мы могли…
Мы могли смс… мы могли по инету…
Сквозь дорог километры простые приветы…
Мы могли бы отдать… мы могли бы принять…
По глазам и молчанью друг друга понять…
Мы могли по теченью… мы могли против ветра…
Просто рядом идти, обходя все запреты…
Мы могли бы глазами… мы могли бы в постели…
Просто сделать всё то, что так сильно хотели…
Мы могли бы не просто… мы могли бы как все…
Ночью взять и забыть обо всём насовсем…
Мы могли бы за руки… мы могли бы обнявшись…
По Москве и по Минску к друг другу прижавшись…
Мы могли бы скучать… мы могли бы встречаться…
Пыль с вокзалов стряхнув на перронах прощаться…
Мы могли бы счастливыми сделать друг друга
Разорвать и снести неизбежности круга…
Мы могли бы условностей цепи разрушить…
Заплести и связать в одно целое души…
Мы могли бы не слушать пророков морали…
Растворив их в любви, чтоб мозги не долбали…
Мы могли бы так много и так мало успели…
Мы могли бы так долго и так быстро сгорели…
Мы могли бы так жадно и так просто отдали…
Мы могли бы так жарко, но всё в рамки загнали…
Мы могли бы быть рядом, но рядом не стали…
Мы могли бы любить, но любовь разменяли…
На реальность… Тупое спокойствие судеб…
Вот теперь-то нас точно никто не осудит…

Душа нараспашку с табличкой: "НЕ МУСОРИТЬ!",
Хотя, не критично… потом приберу.
И даже не важно, что сор этот внутренний
Нельзя просто выбросить вдруг поутру.
Плевки затираются, стены шпаклюются
И мусор рассован по разным углам.
И снова с улыбкой шагаю по улице,
По чьим-то иллюзиям, чьим-то мечтам.
Душа нараспашку с табличкой потертою
И в ней вечный праздник открытых дверей.
Душа нараспашку… а значит НЕ черствая,
А значит, я все еще верю в людей!

Я живу душой наизнанку, не боясь, что кто-то осудит.
Мне не важно, что будет завтра. Может завтра уже не будет.
Мне давно уже стало неважно то, что вслед мне молва сказала.
Разве слово их что-то изменит? Я себе уже все доказала.
Доказала, что сила - в поступках, то, что скрыть нельзя боль и радость,
Есть печаль, что время не лечит, и что слезы - еще не слабость.
Я спешу попросить прощенья и в грехах своих повиниться.
В жизни лишь опоздав однажды, начинаешь вдруг торопиться.
Торопиться в любви признаться, растопив в душе чьей-то зиму.
Потому что любимые люди должны знать, что они любимы.
Я спешу принимать решения, отказавшись судьбы принять милость.
Лучше сделать и ошибиться, чем жалеть: не смогла.... не решилась.
Каждый день живу, как последний. Пусть молва судачит и судит.
Разве важно, что будет завтра? Может завтра уже не будет.

[Князь]

По сути, люди как марионетки,
Заложники неведомой судьбы.
Бессильные, усталые рабы,
Живущие, в своих бетонных клетках.
За нитки кто-то дергает умело,
Теченьям жизней задавая тон.
И за людей все сам решает он,
До душ чужих ему совсем нет дела.
К тому ж вдобавок, ветреная мода,
И телевизор, с тысячей реклам
Что пить и есть навяжут ловко вам,
И как одеться при плохой погоде.
А пресса чем порадует хорошим?
Сомнительным потоком новостей,
С приправой политических затей.
То и другое, в сущности brainwashing*…
Опутывают нити, словно сети.
А вырвешься из них, неровен час,
Из закулисья, злобный Карабас
Вмиг выбежит, грозя суровой плетью.
Так проживают жизни люди-куклы,
В блужданьях по сценариям чужим,
На мир взирая взглядом не живым.
А затуманенным бездумно-тусклым….

Что же ты думал: разрыв – это просто блеф?
Если я рву – то я рву…И не стОит штопать….
Твой самолет, не набрал высоты, взлетев…
Или набрал лишь за тем, чтоб сорваться в штопор…
Ухнуло…..грохнуло…..ахнуло в сердце так….
И до сих пор ещё Небо дрожит от взрыва…
Знаешь ли, поздно выбрасывать белый флаг,
После того, как снесло….. обожгло….. накрыло…
Рвать – это, значит, выдёргивать провода
Голой рукой из растерзанной в кровь грудины,
Или смотреть, как врывается кровь-вода
В узкое жерло пробитой души-плотины -
Как она хлещет из взорванных кем-то пор…
В сердце пробоина:ты истекаешь мною…
Я покидаю тебя навсегда - без ссор и без прощаний….
Но знаешь - какой ценою?

Она умела приходить неслышно.
Она умела слушать, не дыша.
Она гоняла воробьев по крышам
И знала, что у солнца есть душа.
Она ценила в людях однозначность.
Она любила жареный миндаль.
Она любила окна - за прозрачность,
И небо - за томительную даль.
Она любила звуки старых вальсов
И первые весенние лучи.
И не терпела – лишь холодных пальцев,
Пустого взгляда и слепой души.
Она любила прыгать на колени.
Она боялась потерять ключи.
Она играла в догонялки с тенью
От чьей-то непогашенной свечи.
Она любила греться у окошка
И наблюдать игру издалека.
Она навечно оставалась кошкой,
Боящейся гремящего замка.
Ценила – плохо запертые двери.
До дрожи не терпела суеты.
Она не знала счастья просто верить
И не спешила перейти на «ты»
Не потому, что страшно стать домашней
И провести под пледом краткий век:
Лишь только перспектива стать «вчерашней»
Ее пугала в слове «человек».
Она ходила и искала всюду,
Не зная где, куда и как идти.
И только мысль: «Непременно буду!»
Ее вела по дальнему пути.
Среди людей, которых не любила,
И тех, кого не так легко забыть;
Среди мелькания бесконечных «было»
Она искала только «счастье быть».
И чтоб не потеряться в суматохе,
Не слиться с массой серою в одно,
Она не тех искала, коим плохо,
А просто тех, кому не все равно...
...Она ушла к последнему поэту,
Который жизнь не прятал под замок,
И был, как кошка, равнодушен к свету,
Свободен, счастлив, жив и одинок.